Разоблачение околовоенных сенсаций

Жанр сенсаций и разоблачений в прессе неискореним. Конечно, сейчас публика перестала верить новостям о гигантских крысах в метро и крокодилах в канализации. Наверное, поэтому спросом стали пользоваться разоблачения в сфере обороноспособности и безопасности. Попробуем разобраться в некоторых сенсациях последнего времени.

"Известия" опубликовали статью "Модернизируемый МиГ-31 обвинили в близорукости". Статья имеет многообещающий вывод о том, что радиолокационная станция (БРЛС) самолёта МиГ-31, который как раз сейчас модернизируется до уровня МиГ-31БМ, "видит в три раза хуже американских радаров". Рассуждения статьи сводятся к тому, что МиГ-31 в столкновении с малозаметным американским F-22 окажется неэффективен, и будет представлять собой лёгкую добычу. Посмотрим, так ли это?

Главный аргумент статьи звучит следующим образом: "В сантиметровых диапазонах, на которых работает большинство отечественных РЛС, «невидимок» обнаружить нельзя, требуются дециметровые, а ещё лучше метровые диапазоны. В России столь острое зрение дано только наземным радарам, а вот в США ими оснащаются и стационарные, и воздушные, — отметил эксперт."

Итак, начнём с того, что БРЛС метрового или дециметрового диапазона нет ни на одном истребителе мира, включая хвалёный "Раптор" F-22. Дело в том, что подобная станция должна иметь антенну слишком большого диаметра, чтобы разместить её на истребителе. И здесь "эксперт" действительно делает необходимую оговорку, что "метровыми являются радары E-2D Advanced Hawkeye", забыв сообщить, что E-2D -- это не истребитель, а флотский самолёт дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), большой самолёт с вращающимся обтекателем антенны "на спине". Причём РЛС AN/APY-9 его последней модификации (E-2D) работает в диапазоне от 300 МГц до 3 ГГц, то есть дециметровом/сантиметровом. Сантиметровый режим работы РЛС нужен для обнаружения малоразмерных целей на фоне земной и морской поверхности.

Так уместно ли сравнивать истребитель со специализированным самолётом дальней радиолокации и управления? Оказывается, да. Только надо вспомнить, что МиГ-31 является частью комплекса ПВО и предназначен для тесного взаимодействия с наземными средствами обнаружения (в том числе и РЛС метровых рабочих диапазонов, для которых обнаружение самолёта, выполненного по технологии "стелс", не представляет затруднений). Его бортовое оборудование обеспечивает получение данных о целях от наземных автоматизированных систем управления "Рубеж-М", "Луч-2", "Воздух-М1" и других. А аппаратура передачи данных позволяет наводить на цель другие самолёты, что делает МиГ-31 подобием воздушного командного пункта, координирующего действия истребителей даже других типов. Он может наводить на цель ракеты запущенные с других самолётов группы, сближающихся с противником в режиме радиолокационного молчания.

Таким образом, в гипотетическом столкновении с "Раптором" МиГ-31 будет иметь данные о противнике от наземных РЛС или самолётов ДРЛО А-50 задолго до выхода на дальность стрельбы. Впрочем, F-22 тоже будет получать данные от своих воздушных командных пунктов (пока они не будут сбиты). Только вот дальность пуска американской ракеты AMRAAM -- до 100 км, а МиГ-31 вооружён ракетами "воздух -- воздух" Р-33С или Р-37 с дальностью до 280 км, наведение которых возможно в полуактивном режиме с подсветом от внешних источников. Диаметр головки самонаведения Р-37 -- 380 мм, против 160 у AMRAAM, что обеспечивает ей большие возможности по уверенному захвату малозаметных целей (Р-37 создавалась как оружие против крылатых ракет). Таким образом, МиГ-31 может атаковать F-22 с более чем вдвое большей дистанции, даже не видя его (Р-37 выходит на цель по данным, загруженным в инерциальную систему, лишь на конечном участке включая полуактивное или активное самонаведение, на всей траектории возможна радиокоррекция, если цель активно маневрирует, пытаясь сорвать захват). Получается, что вместо тихого и незаметного подкрадывания "Раптор" вынужден будет уклоняться от атаки ещё до выхода на дальность пуска своих ракет.

Можно добавить, что раскритикованный бортовой радиолокационный комплекс МиГ-31БМ обеспечивает обнаружение на дальности до 320 км различных целей -- в том числе малозаметных, маловысотных крылатых ракет (КР) на фоне земной и морской поверхности, сопровождение до 24 целей с одновременным обстрелом шести из них на дальности до 280 км. Скорость обстреливаемых целей может составлять до М=6. Таким образом, сегодня МиГ-31 является единственным в мире серийным самолётом, способным эффективно бороться с малозаметными, маловысотными и высокоскоростными ракетами, являясь важнейшей частью системы ПВО. По текущей программе до уровня БМ будет модернизировано 60 самолётов.

Другая сенсационная новость касается закупок зенитного ракетно-пушечного комплекса "Панцирь-С1". Со ссылкой на неназванный источник в Главкомате Сухопутных войск (СВ), те же "Известия" сообщают, о том, что от "Панциря" уже якобы отказались, не удовлетворившись его характеристиками. Правда, не до конца поверив "источнику", автор всё же решил проверить информацию у разработчика. Директор КПБ Юрий Савенков, пояснил, что "по основным техническим и боевым характеристикам комплекса серьёзных вопросов у командования Сухопутных войск нет", однако заметив, что войска хотели бы комплекс не только на колёсной, но и на гусеничной платформе. Анатолий Цыганок прокомментировал информацию в том же ключе, сказав, что оснащение ПВО СВ ракетно-пушечными комплексами никто не отменял (они предусмотрены в оргштатной структуре бригадной ПВО). Попробуем разобраться и с этим.

Начнем с колёсной базы. В настоящий момент ЗРПК "Панцирь-С1" закупается для войск ПВО/ВКО на колёсной базе, поскольку в его задачи входит прикрытие комплексов большой дальности от воздушного нападения в ближней зоне. Это разумно, поскольку сами комплексы ПВО имеют колёсную базу. Между тем, потребность в таких комплексах имеется и у Сухопутных войск -- с той только разницей, что для сопровождения подразделений близко к переднему краю желательно иметь комплекс на гусеничном ходу, поскольку проходимость колёсного для этого недостаточна. Даже войсковой комплекс большой дальности С-300В имеет гусеничную платформу. В настоящий момент ближнюю оборону СВ обеспечивает ЗРПК "Тунгуска-М" -- также на гусеничном ходу. Она включена в текущую организационно-штатную структуру реформированных бригад. Однако её возможности уступают более новому "Панцирю", и желание СВ иметь последний на вооружении понятно. И у "Панциря" есть вариант на гусеничном шасси ГМ352М1Е (поставлялся на экспорт и выглядит так). Правда, сам комплекс заметно тяжелее "Тунгуски", особенно в варианте с новой станцией обнаружения целей S-диапазона, и я могу предположить, что по массогабаритным характеристикам для полной комплектации требуется шасси большой грузоподъёмности. Здесь надо заметить, что тяжёлая гусеничная платформа "Армата" станет основой и для зенитного комплекса поля боя. То есть никаких проблем с гусеничным шасси не будет, когда она появится. Но исключать желание СВ получить комплекс как можно раньше нельзя. Таким образом, проблема с базой для "Панциря", скорее всего имеется, о чём и сказал глава КПБ.

Что касается характеристик ЗРПК "Панцирь", то этот вопрос чуть сложнее. Источник "Известий" говорит, что "технические и боевые характеристики ЗРПК «Панцирь-С1» не соответствуют требованиям Сухопутных войск", расшифровав эти требования далее: "Ракета не способна поражать маневренные цели, сам комплекс громоздкий и не мобильный, что крайне важно для мотострелковых частей, есть вопросы к радиоэлектронной базе, — сообщил «Известиям» офицер, хорошо знакомый с ситуацией. Кроме того, он отметил, что в современной войне такие комплексы малой дальности бессильны против боевых самолетов, которые атакуют, не заходя в зону действия систем противовоздушной обороны, а против вертолетов противника гораздо эффективнее использовать переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) и стрелковое оружие".

Не стану комментировать сентенцию о поражении современных боевых вертолётов стрелковым оружием -- наверное, в определённых условиях можно даже камнем. Замечу только, что появление предшественницы "Панциря", "Тунгуски", явилось ответом на новую тактику американской армейской авиации. Сейчас атака противника вертолётами осуществляется с дальности около 10 км с предельно малых высот и с внешним целеуказанием (подсветом цели), что позволяет самому вертолёту находиться в зоне поражения ПВО не более 25 секунд. Время реакции стрелка с ПЗРК можно уменьшить, выдавая ему сигнал на приведение в боевую готовность с помощью комплекса управления, аналогичного внедряемому сегодня "Барнаул-Т". Однако ручное наведение ПЗРК и время, необходимое для захвата цели ГСН, всё равно недостаточно для противодействия скоротечной атаке. Эта задача осложняется в ночное время и в случае, если вместо вертолёта атаковать или вести разведку будет малозаметный беспилотный аппарат. Собственно, это и привело к появлению ещё в советских сухопутных войсках "Тунгуски", средства обнаружения и автоматизированное наведение которой, позволили уверенно бороться современными вертолётами.

По сравнению с "Тунгуской" возможности "Панциря" существенно выше. Средства его автоматизации практически исключают действия оператора, которые никак не ускоряют ни обнаружение, ни поражение цели. Обнаружение, захват, автоматическое сопровождение и поражение возможно в пассивном режиме радиолокационных средств -- только оптическими средствами, что увеличивает боевую живучесть комплекса. Практически впервые войска получили возможность бороться не только с носителями оружия (вертолётами и БПЛА), но и с самими средствами поражения. Конечно, не любыми, а только имеющими небольшие скорости -- крылатые ракеты и корректируемые авиабомбы, так популярные в мире, "Панцирю" вполне по силам. Например, на испытаниях имитатор скоростной ПКР "Гарпун" поражался на дистанции 9.4 км при высоте 24 м.

"Панцирь" не предназначен для борьбы с самолётами (здесь "источник", кажется, угадал), поскольку дальность его стрельбы действительно меньше той, на которой тактическая авиация применяет оружие. Также трудно предположить, что комплекс будет эффективен против высокоскоростных ракет, -- это задача для совсем других комплексов. Например, упомянутый в статье "Тор-М2" как раз и должен частично решать эту задачу. Если "источник" надеялся для сложнейшей, комплексной задачи защиты войск от высокоточного оружия (ВТО) обойтись каким-то "вундервафлем", в качестве которого он видел "Панцирь", то можно только удивляться, зачем для войсковой противоракетной обороны создаются сложнейшие, дорогостоящие комплексы ("Айрон Дом", "Пэтриот" PAC-3, THAAD) и почему Вооруженные Силы Советского Союза не обошлись "Тунгуской", тратя средства ещё и на создание "Тора" и С-300В. Разве не проще обойтись стрелковым оружием?

Ещё надо сказать, что в статье приведены характеристики первых образцов комплекса. Дальность стрельбы с появлением ракеты 57Э6Е (серийной для не экспортных "Панцирей"), давно доведена до 18 км, количество сопровождаемых целей -- до 40 при дальности обнаружения до 40 км. Комплекс продолжает совершенствоваться.

Можно сделать вывод, что если "источник" газеты "Известия" реален и озвучивал он не только личные рассуждения, то у сухопутных войск (по сравнению с ВКО) имелись завышенные ожидания от комплекса, и желание решить задачу войсковой ПРО с минимальными затратами. Кроме этого, если верна информация о претензиях к комплексу на существующем гусеничном шасси, то сухопутным войскам придётся ждать нового шасси, пока обходясь "Тунгуской". В этом случае уже не приходится говорить об отказе от комплекса -- только о задержке закупок для СВ (тем более, что поставка для ВКО и на экспорт продолжается). И уж тем более из этого не следует, что комплекс плох или не нужен войскам.

Ну, а читателю могу посоветовать критичней относиться к публикуемой информации. Может быть, тогда новости о никчёмности отечественного оружия, будут восприниматься не более убедительно, чем о крокодилах в канализации.